Когда пара в первый раз приходит ко мне на консультацию, мне о них известно очень мало. Единственное, что я могу с определенностью сказать,- это то, что они в той или иной степени "увязли" в силовой борьбе. Они могут быть на любой стадии этой изматывающей дороги. Такой парой могут оказаться новобрачные, находящиеся в шоке после того, как обнаружили, что заключили союз по ошибке, или люди средних лет, старающиеся справиться со стрессами, возникшими из-за столкновения интересов, из-за сложных отношений с детьми-подростками или из-за бесконечных ссор. Это может быть и пара более старших по возрасту людей, утративших чувства друг к другу и подумывающих о разводе. Но, независимо от обстоятельств, я могу безошибочно сказать, что у всех у них прошла стадия романтической любви в браке и они вступили в стадию конфликтных отношений.

Раньше и я, и многие мои коллеги использовали в своей работе подход, основанный на глубоком проникновении в детали силовой борьбы. В течение нескольких первых сеансов я старался определить основные проблемы данной пары: связаны ли они с интеллектуальным общением, с сексуальными отношениями, с денежным положением, с вопросами воспитания детей, с несбывшимися ожиданиями в распределении семейных ролей, злоупотреблением алкоголя или наркотиков и т. д. В течение последующих нескольких месяцев я помогал им решить эти проблемы. Важным этапом терапии было обучение супругов умению конкретно сообщать друг другу о своих переживаниях: "Что вы подумали, когда Джордж так поступил?" В конце каждого сеанса я помогал им заключить соглашение, которое регламентировало их действия. Джордж, например, должен был делать Мэри не менее одного комплимента в день, а Мэри соглашалась выражать свое недовольство Джорджу в открытой форме, вместо игры в молчанку. Это были обычные ориентированные на конкретные супружеские проблемы консультации для семейных пар.

За то время, которое мы проводили вместе, партнеры узнавали о себе многое и учились коммуникабельности. Но, к моему разочарованию, немногие из них затем проявляли способность подняться выше силовой борьбы. Вместо того чтобы спорить и пытаться разрешить те проблемы, которые привели их к необходимости заняться терапией, они в моем присутствии начинали пререкаться по поводу того, кто из них первый нарушил достигнутые предварительно договоренности. Порой мне казалось, что моя функция как психотерапевта заключалась только в подсчете числа конфликтов и их классификации.

В те далекие дни, когда я только начинал свою практику, моя работа контролировалась советником, с которым я и поделился своими разочарованиями. Что я делал не так? Почему мои пары так подолгу не добивались улучшения отношений? Мне даже казалось, что плодами моей работы являются новые поводы для ссор между супругами. Мой советник понимающе улыбался и ворчливо упрекал меня за мой вполне законный интерес к тому, желают на самом деле или не желают мои клиенты менять свою жизнь. Если они захотят ее менять, убеждал он меня, они ее поменяют, но это уже не наши проблемы. Возможно, я путал стоящие перед ними задачи со своими. Советник напоминал мне, что моя роль заключалась в том, чтобы помочь людям понять суть своих проблем и научить их определенным правилам отношений.

Только спустя несколько лет я открыл для себя, что эффективная терапия брачных отношений не может концентрироваться вокруг мелких разногласий, ибо за этими незначительными проблемами стоят неудовлетворенные потребности детства, решение проблем коммуникабельности и взаимные соглашения о принципах поведения не затрагивают напрямую эти более глубокие противоречия. Для того чтобы стать более эффективной, терапия брака должна исследовать глубинные причины конфликтов. Взяв на вооружение эту мысль, я начал работать с парами более интенсивно, отыскивая первопричинные противоречия, обуславливающие конфликты.

Поскольку супружеские отношения каждой пары уникальны, мой подход к каждой паре представляет собой смесь готовых рецептов и импровизации. Иногда курс терапии для семейной пары назначается по заранее намеченной программе, но намного чаще мне приходится специально приспосабливать мои методы к особенностям той или иной пары. Если они переживают кризисный период, например после обнаруженной измены, я учитываю это и вначале уделяю основное внимание снятию шока и чувства боли. Бывают случаи, когда муж и жена приходят ко мне на первый сеанс и не могут объяснить свое состояние. Тогда мне приходится провоцировать между ними конфликт. Пока они не поймут суть своих проблем, им трудно будет их разрешить.

В течение нескольких первых сеансов я заостряю внимание пациентов на некоторых основных терапевтических принципах, которые, в определенном смысле, можно считать основными правилами для выполнения упражнений, приведенных в части 3 этой книги. Одно из первых правил заключается в том, что пары должны согласиться не менее, чем на двенадцать последовательных сеансов терапии. Уважительными причинами для неявки на сеанс могут быть только чрезвычайные обстоятельства. Я требую такого строгого обязательства потому, что по собственному опыту и по статистическим данным знаю: большинство пар бросает терапию после трех - пяти сеансов, а именно в этот период начинают проясняться подсознательные причины конфликтов, и люди, ощущая это, испытывают чувство тревоги. Мы все знаем, что лучший и проверенный способ избавиться от тревоги - устранить ее источник. Некоторые пары жалуются, что терапия им не помогает, и прекращают сеансы. Другие говорят, что у них нет времени на это. Одним словом, причина всегда найдется, поэтому я и настаиваю на обязательном посещении хотя бы двенадцати сеансов. Во многих случаях для пар было бы полезным заниматься терапией более длительный период, более трех месяцев, но три месяца - это уже минимально достаточный срок, чтобы партнеры сумели побороть в себе первоначальное сопротивление.

Когда вы начнете выполнять упражнения, у вас тоже может возникнуть желание бросить все это. Некоторые упражнения выполняются легко, кажутся даже забавными. Но есть и такие, которые дают вам больше информации о себе и могут стимулировать ваш внутренний рост, способствовать самосовершенствованию. Упражнения будут требовать все большей отдачи, поэтому соблазн все бросить или упростить упражнения будет нарастать. Именно на этом этапе вам нужно дать себе честное слово довести дело до конца.

Моя следующая задача при работе с парами - помочь им описать картины представляемых ими идеальных отношений. Еще до того, как они начинают излагать мне свои претензии друг к другу, я прошу их рассказать, какими они видят идеальные отношения. Выраженные по этому поводу пожелания направляют энергию супругов от недовольства прошлым и настоящим к сулящему надежды будущему. У терапии появляется цель с конкретными очертаниями.

Оказывается, что парам очень легко удается создать такую картину, даже тем, кто, казалось бы, окончательно разругался. Для начала я прошу каждого партнера произнести несколько дающих положительный настрой предложений, начинающихся со слова "мы" и описывающих, какими бы были устраивающие их отношения. Необходимо, чтобы эти предложения были построены в настоящем времени, словно все представляемое вполне реально. Вот несколько примеров: "Нам нравится быть вместе", "Наше финансовое положение прочно", "Мы больше времени проводим вместе, занимаясь тем, что доставляет нам взаимное удовольствие". Всего за один сеанс они способны представить картину желанных отношений; при этом появляется возможность выделить что-то общее у обоих партнеров и объединить это как общую цель.

Когда картина отношений создана, я прошу пары изложить все на бумаге и как можно чаще в дальнейшем читать это как текст аутогенной тренировки. Постепенно, после многократных повторений, картина закрепляется в подсознании.

Когда картина отношений создана, а это происходит обычно на втором или третьем сеансе, я прошу пары дать второе обязательство - жить вместе первые три месяца терапии. Для чего это нужно, надеюсь, понятно без слов. Никакая терапия не даст результатов, если нет совместной жизни как таковой. Они обязуются по крайней мере три этих месяца не уходить друг от друга и тем более не прекращать отношения каким-либо грубым, страшным способом (например, самоубийством). Хотя большинство моих клиентов и рассматривают уход и развод как средство "спокойного" прекращения отношений, есть и такие, кто заявляет об опасении сойти с ума, а кое-кто рисует в воображении и более страшные сцены. Решение закрыть все эти пути к отступлению я называю решением "сжечь мосты". Когда вы начнете разбирать задания в части 3 этой книги, вы увидите, что решение "сжечь мосты" - это одно из первых упражнений, которые вам будет предложено выполнить.

Муж и жена часто проявляют противоположную реакцию на решение "сжечь мосты". Обычно один из партнеров чувствует облегчение, другой же ощущает угрозу. Облегчение обычно чувствует "прилипала" - тот, кто вырос с неудовлетворенной в детстве потребностью в привязанности. Угрозу же чувствует "изоляционист" - тот, кто имеет неудовлетворенную потребность в самостоятельности. "Прилипала" чувствует облегчение после заключения подобного соглашения, потому что хотя бы на три ближайших месяца ему гарантировано снижение силы подсознательного страха быть покинутым. У "изоляциониста" причина чувствовать смутную угрозу обусловлена тем, что соглашение закрывает для него жизненно важные пути к самостоятельному уходу и пробуждает в нем страх быть подчиненным воле другого. То есть решение "сжечь мосты" у одного партнера пробуждает страх, а у другого, наоборот, заглушает его.

В течение срока действия соглашения я стараюсь облегчить тревоги клиента, ощущающего себя в ловушке. Я напоминаю ему, что временное соглашение заключено всего на три месяца, после чего он или она могут считать себя свободными от обязательств. Поскольку три месяца-это не такой уж большой строк, большинство клиентов соглашаются на предлагаемые условия. Кроме того, я, например, объясняю "изоляционисту", что соглашение о "сжигании мостов" сделает партнера-"прилипалу" менее навязчивым. "Ваш партнер считает необходимым проявлять к вам повышенное внимание потому, что часто не может понять ваше состояние,- объясняю я "изоляционисту".- Когда вы принимаете решение остаться вместе и совершенствовать свои отношения, ваш партнер успокаивается и не испытывает стремления не отходить от вас ни на шаг". Кстати, как ни странно, выполняя соглашение сохранять отношения в течение трех месяцев, "изоляционисты" обычно приобретают больше "психического пространства", чем у них было раньше.

Отношения "прилипала" - "изоляционист" после заключения соглашения о "сожжении мостов" усложняются. До этого каждый день своей совместной жизни партнеры бились о невидимую границу их отношений в попытке удовлетворить, соответственно, потребность в самостоятельности и в привязанности. Большую часть времени каждый из них фиксировал свое сознание на своей потребности: один по привычке делал шаг вперед, другой по привычке отступал назад. Некоторые пары зацикливались в этом непрекращающемся танце на весь период их отношений.

И вдруг все изменилось. По каким-то причинам тот, кто обычно наступал, стал вдруг отступать. Тот, кто отступал, в недоумении осматривается: где преследователь? Ко всеобщему изумлению, "изоляционист" вдруг открывает в себе невостребованную жажду к близости, к доверительности. Картина изменилась полностью, и преследование начинает уже "изоляционист". Впечатление такое, что все партнеры негласно поддерживают некую критическую балансовую дистанцию между собой, независимо от своих привычных ролей.

Одна из пар, с которой мне довелось работать, достигла истинных высот в этой игре "шаг вперед, шаг назад". То, что у них уже три года не было интимной близости, красноречивее всего говорило о том, насколько далеко зашла их разобщенность. В качестве терапевтического предписания я попросил их провести всего один день вместе, занимаясь чем угодно, что принесет им обоюдное удовольствие. Они договорились на следующий день (а это была суббота) поехать за город и затем отужинать вместе.

На следующее утро жена предложила захватить с собой еще одного общего друга. Она объяснила это тем, что они с ним давно не виделись и к тому же он тоже любит бывать на природе. Мужу эта идея не понравилась, ведь главной целью было провести время вдвоем. Зачем же нарушать предписание? Они долго и горячо спорили; муж в конце концов уступил. Жена сообщила это по телефону другу, который с радостью согласился поехать с ними.

Они втроем сели в машину и отправились за город. Мужчины сели в машине спереди, сказав, что у них ноги длиннее и так им ехать удобнее. Женщина села сзади и всю дорогу читала книгу. Во время поездки разговор возникал только либо между мужем и другом, либо между женой и другом, но ни разу между супругами.

Когда они вернулись в город, друг уехал домой, а супруги, методично выполняя мое предписание, отправились ужинать в ресторан с музыкальным шоу. В ресторане муж предложил выбрать столик поближе к сцене, чтобы было лучше видно. Они ужинали и сначала пытались вести беседу, но потом оставили свои попытки, так как музыка заглушала их голоса. Они вышли из ресторана ровно в четверть десятого, чтобы успеть домой к началу любимой телевизионной программы. Дома уже все развивалось по стандартной схеме: каждый приготовил себе коктейль, после чего оба уселись напротив телевизора. Жена в одиннадцать, как обычно, отправилась спать (предварительно по заведенному ритуалу сказав мужу, чтобы тот не увлекался выпивкой), а муж просидел до часа ночи, потягивая виски и уставившись в телевизор. Одним словом, им удалось легко и непринужденно провести весь день вместе, но практически не общаясь между собой. Сами того не осознавая, они жили в состоянии условного развода.

В той или иной степени большинство пар, втянувшихся в силовую борьбу, ведут себя похоже: они выстраивают свой образ жизни так, что для истинной близости и доверительности просто нет места, причем при этом часто проявляют чудеса изобретательности. На задаваемый моим клиентам простой вопрос: "Каким образом ваш партнер избегает вас?" - я получал ответы, из которых можно составить список более чем в триста вариантов. Приведу некоторые из них. Итак, по утверждению моих клиентов, их партнеры: читают романы о любви, пропадают в гараже, висят на телефоне, слишком много времени уделяют детям, не пропускают ни одного мероприятия церковной общины, не вылезают из своей моторной лодки, постоянно гостят у своей мамочки, изменяют им, боятся смотреть в глаза, с утра до вечера читают газеты, валяются на диване, фанатично занимаются спортом, стараются приходить домой как можно позднее, имитируют сексуальное возбуждение, все время жалуются на то, что плохо себя чувствуют, просят отстать от них, выпивают каждый вечер, пропадают почти каждый вечер в бизнес-клубах, отказывают в интимной близости, хотят секса, но не проявляют любви, все время проводят на теннисном корте, думают только о еде, пробегают трусцой по десять миль в день, каждый уик-энд уезжают на рыбалку, с утра до вечера ходят по магазинам, снимают для себя отдельную квартиру, играют в молчанку, употребляют наркотики, круглосуточно занимаются домашним хозяйством, занимаются онанизмом, играют на гитаре, держат деньги на отдельных счетах, ищут повода для ссоры, читают журналы мод, разгадывают кроссворды, отказываются законно зарегистрировать брак, болтаются по пивным и так далее. Тот факт, что так много людей стремятся создать "зоны отдыха" друг от друга, наводит на мысль: почему столько времени и сил тратится на то, чтобы избегать общения с партнером? Причины может быть только две: гнев и страх. Почему гнев? Во время периода романтических отношений людям кажется довольно легко быть близкими друг к другу, поскольку они ожидают выполнения желаний. Партнеры видят друг в друге мамочек и папочек, докторов и психотерапевтов в одном лице. Только спустя месяцы или годы, когда они осознают, что их партнеры движимы своими, а не их интересами, возникает гнев и чувство, что их предали. Молчаливое соглашение нарушено. В качестве ответной меры воздвигаются эмоциональные баррикады. Суть претензий можно выразить фразой:

"Я злюсь на тебя за то, что ты не удовлетворил(а) мои потребности". После этого начинается поиск удовольствий и удовлетворения потребностей на стороне. Они повсюду ищут духовного удовлетворения. Примеров тому множество: не спешит домой с работы, хотя его рабочий день давно кончился; жена весь вечер читает вслух книжки детям, а ее муж в это время смотрит по телевизору все передачи подряд - таким образом, супруги стараются получить любым способом то, чего им не хватает в рамках отношений с партнером.

Еще одной причиной избегать близости может быть страх, а именно страх боли. На подсознательном уровне многие люди воспринимают своих партнеров как врагов. Любой человек - неважно кто: родители, супруг, сосед - может восприниматься "старым" мозгом как источник удовлетворения потребностей и заносится в своеобразный "черный список", если они эти потребности не выполняют. Ведь они, если подойти формально, являются источником боли, несут смертельную угрозу. Если ваш партнер не возится с вами как с маленькими и не удовлетворяет ваши основные запросы, часть вашего "я" испытывает страх боли, причем этот страх ассоциируется с вашим партнером. Когда этот подсознательный страх усиливается еще и словесными угрозами, и физическими действиями, партнер становится потенциальным врагом. Поэтому можно сказать, что некоторые подсознательно избегают своих партнеров не потому, что хотят отдохнуть от них, а потому, что спасаются от смерти.

В большинстве случаев страх партнера подсознателен. На уровне сознания человек чувствует легкую тревогу в присутствии своего партнера и желание быть в окружении других людей или заняться какой-либо деятельностью. Случается, что страх приобретает вполне отчетливые очертания. Одна клиентка рассказывала мне, что чувствовала себя по-настоящему в безопасности рядом со своим мужем только в моем офисе на приеме. А он никогда в жизни пальцем ее не тронул и даже не угрожал ей. Однако их отношения были настолько напряжены, что женщина была убеждена в угрожающей ее жизни опасности.

Не так важно, каковы причины того, что партнеры избегают друг друга. На начальном этапе курса терапии важно, чтобы пары постепенно укрепляли отношения. Пока партнеры не закроют свои многочисленные "убежища", в которых они обычно прячутся друг от друга, их всегда будет тянуть к удовольствиям на стороне. Но если эти "убежища" связаны с детьми или с повышением по работе, то здесь категоричное решение всегда будет бестактным. В этих случаях партнерам надо предварительно расставить все точки над "i".

Как это ни удивительно, но для многих партнеров согласиться закрыть свои маленькие "убежища" от семейной жизни труднее, чем "сжечь мосты": то есть договориться о том, чтобы меньше времени проводить у телеэкрана для некоторых труднее, чем договориться отказаться от развода. Отчасти это можно понять - ведь люди лишаются удовольствий. А так как поначалу эти удовольствия не компенсируются, люди отказываются от них очень неохотно. Кроме того, партнеры, если они перестают уходить в свои "убежища", большее количество времени находятся под пристальным взглядом друг друга и вновь разочаровываются, злятся и испытывают чувство страха. Они ведь перед этим так долго искали и наконец нашли спасение от этих ощущений, построив себе "убежища".

Помогая парам преодолеть сопротивление и стать более близкими друг другу, я полагаюсь на так называемый принцип "постепенного изменения". Основная его идея заключается в том, что для выполнения сложной задачи ее нужно предварительно разбить на отдельные фрагменты. А уже на следующем этапе классифицировать эти фрагменты по степени сложности. Если выполнять задачу поэтапно, она будет легкорешаемой.

В части 3 вы найдете подробные рекомендации, как устранить "убежища". А сейчас я охарактеризую весь процесс в целом. Давайте представим двух человек, у которых напряженные отношения. Чтобы заполнить образовавшуюся пустоту, каждый нашел способ получения удовольствий вне брака. Какие "убежища" может построить женщина? Помимо забот о воспитании детей и стремления сделать служебную карьеру, она может принимать активное участие в общественной жизни, входить в совет церковной общины, заниматься спортом, музыкой или полностью отдаваться чтению. Все это помогает ей уходить от отчаяния из-за не удовлетворяющих отношений с партнером. Но при этом вся энергия уходит не на улучшение отношений, а растрачивается на другие дела.

Если такой женщине будет необходимо снизить свою активность, она прежде всего должна сама для себя четко определить, какие виды деятельности являются для нее "убежищем" от семьи. Наверняка она будет колебаться и ей будет жалко отказываться от чего бы то ни было. Когда вы начнете выполнять соответствующее упражнение (часть 3), вы поймете, что непросто установить границу между "убежищем", действительно важными делами и необходимым отдыхом. Ответить будет проще, если сформулировать вопрос так: "Занимаюсь ли я этим отчасти потому, что хочу меньше времени быть рядом с супругом (супругой)?" Почти каждый способен честно ответить себе на этот вопрос.

Теперь давайте представим, что женщина задала себе этот вопрос и установила те виды деятельности, которые она сократит или вообще прекратит. Затем она определит степень трудности поставленных задач и начнет выполнять их, начиная с самого легкого: например, заниматься бегом трусцой три раза в неделю, а не пять; читать в обеденный перерыв, а не вечером дома. Она может решить, что хотя и трудно, но возможно найти себе замену в совете церковной общины. Кое-что, конечно, может составить трудности, но, сделав усилие над собой и выполнив первые две, относительно несложные, задачи, женщина высвободит сразу несколько часов в неделю, которые она может провести с партнером. Это будет хорошим началом. А остальное со временем встанет на свои места.

Одновременно с ней подобный процесс должен начать и ее муж (или партнер). Он тоже должен проанализировать свои занятия, определить свои "убежища" и начать постепенно их сокращать. Результатом этих действий должно стать значительное увеличение времени, которое он и она будут проводить вместе.

Следует сказать, что реакция на такие перемены в образе жизни бывает разная. Некоторые пары рады появившейся возможности больше общаться. Другим кажется, что, устранив "убежища", они тем самым закрыли для себя пути бегства при возникновении напряженности. Но тем не менее положительным результатом можно считать то, что супруги усвоили эти упражнения; теперь они пришли к пониманию причин того, почему старались избегать друг друга, а это уже важный шаг вперед в терапии.

Когда я добиваюсь от пар выполнения всех этих обязательств: во-первых, пройти как минимум двенадцать сеансов; во-вторых, уметь создать картину желанных для обоих отношений; в третьих, жить вместе в течение намеченного в договоренности срока; в-четвертых, постепенно устранить свои "убежища" - я даю им понять, что все эти условия служат одной главной цели: быть вместе, дать друг другу обязательство пройти вдвоем весь жизненный путь. Хотя это решение не может созреть у них в начале курса терапии, я все же хочу, чтобы они знали, что для достижения максимального психологического и духовного роста им следует думать не о том, как прожить вместе эти три месяца или даже три года, а осознать необходимость сохранения своего союза на всю оставшуюся жизнь. Противоречия, заложенные в психику в детстве, таковы, что их нельзя разрешить сразу. Они проявляют себя постепенно, и сначала наиболее заметны лишь самые явные. Иногда проблеме нужно проявиться несколько раз, прежде чем она будет выявлена как серьезное противоречие. А иногда истоки психологической потребности так глубоки, что, как правило, внезапно всплывают только в периоды острых кризисов. А вообще, как это ни парадоксально, супругам надо прожить всю жизнь вместе, чтобы распознать и залечить раны детства.

В рамках культуры, признающей моногамные отношения полов нормой жизни, идея верности одному партнеру обсуждается испокон веков. Ставившийся в 50-е годы вопрос: "Можно ли спасти этот брак?" - в наши дни звучит так: "Нужно ли спасать этот брак?" И миллионы пар отвечают "нет". Самое удивительное заключается в том, что многие разводящиеся считают, что они только теперь обретают возможность расти как личность. Согласно этой, ставшей популярной, точке зрения, люди растут и изменяются только вне брака, и в этом высший смысл развода. Люди убеждены, что только после развода, оглядываясь на прожитые в супружестве годы, можно осознать все ошибки, допущенные в совместной жизни, и попытаться все с самого начала делать иначе, уже с новым партнером. Но пока получившие развод супруги не осознают, какие из их подсознательных желаний обусловили распад предыдущего брака, и не научатся их удовлетворять с новым партнером, на пути нового корабля их супружеской жизни могут встретиться те же самые подводные рифы. А ощущение роста и положительных изменений перед повторной женитьбой является иллюзией: это всего лишь преломленная душевная боль, появляющаяся при переходе от одного устоявшегося стереотипа поведения к другому.

Любопытно, что чем больше я исследовал психологию любовных отношений, тем чаще обнаруживал сходство своих взглядов с мнениями самых консервативных апологетов брака. Я пришел к убеждению, что супруги должны делать всё возможное, чтобы сдержать данную в день свадьбы клятву быть вместе, что называется, "до гробовой доски", и не по моральным, а по психологическим причинам: верность и преданность - это условия счастливой супружеской жизни, которые диктует нам наше подсознание.